В московской круговерти. Дочери.

Между явью и вымыслом,
Лишь бы к берегу вынесло,
Утопаю и все же плыву.
Средь бедлама треклятого,
На излете двадцатого,
Я в Москве, улыбаясь, живу.

Город ветрено множится,
Если вдруг разнеможется,
Окунаюсь в него с головой.
Докружу до Чертанова,
Как родившийся заново
И слегка опьяненный толпой.

Как бы ветер неистовый
Душу мне ни высвистывал,
Я спокоен, пока невдали -
Спят сирени Измайлова,
Роща чудится Марьина,
Над Москвой-рекой бродят Фили.

Чтоб мне всуе не хмуриться,
Сердцем каждую улицу
Я рифмую со звуком шагов.
Если ж губы прикушены -
Есть Таганка и Тушино,
И везде мне и праздник, и кров.

Жизнь лоснится от ребусов,
Я все больше - троллейбусом,
Ведь под землю успею всегда.
Раз уж снова не спится мне,
Заночую в Царицыне,
Чтоб потом вспоминать сквозь года...

Чтоб под небом расколотым
От душевного голода
Понапрасну не мучился я,
Прямо на подоконнике
Зеленеют Сокольники -
Недопетая песня моя.

В круговерти бушующей
Я неровно дышу еще,
Как мальчишка, влюбляясь в Москву.
Жизнь немного кончается,
И не все получается.
Утопаю и все же плыву.